Осетинские старшины
На основе этого договора в селении Чми был поставлен караул в 20 человек казаков во главе с хорунжим. Характерен наказ начальнику этой команды. Команда должна была «тамошних жителей от неприятелей стеречь и всячески оберегать, защищать, не допускать до причинения им вреда» и, в частности, владельцам Большой и Малой Кабарды объявить, чтобы они «Чмийским жителям, как российским подданным, никаких обид и притеснений не чинили, и для воровства под их жилища не подъезжали, ибо в противном случае от России им, кабардинцам, того упущено не будет». С осетинскими старшинами начальнику команды надлежало поступать «снисходительным и ласковым образом и никакого огорчения не чинить и, напротив, если от них какие обиды оказываемы будут, изъяснять пристойным образом, что для их сбережения находятся и они не должны никаких обид показывать». Тогда же и старшины селений Даргавс, Кобан и Саниба «со всем подвластным им народом» присягнули подчиниться царскому правительству с обязательством «проезжавшим по дороге никаких обид и разорений не чинить, мосты строить и содержать их в исправности».
Характерны эти первые шаги в деле подчинения Северной Осетии царизмом. Характерны они для обеих сторон. Осетины, осетинские старшины «со всем своим подвластным народом» сами просили о принятии их в подданство. Подчинение происходило без вооруженного давления. Но ясно, что это «добровольное» подчинение происходило под неотразимым давлением ряда объективных условий. В договоре все они отмечены. Тут и необеспеченность жизни в горах, необходимость иметь поддержку и защиту от врагов, прежде всего от «хищников» — кабардинских князей; тут и крайняя нужда в торговых связях с Россией, нужда в фабрикатах, прежде всего в холсте. Вот причины «добровольного» подчинения. Однако, осетины шли на подчинение русскому царю, как на временную меру, с тем, чтобы при первой же возможности освободиться от «помощи» и «покровительства» царизма. Царское правительство хорошо знало цену этого «добровольного» подчинения. В цитируемой инструкции караульному начальнику прямо говорилось, что пикет организуется «под видом охранения чмийских старшин от неприятельских людей, а на самом деле для примечания их верности». Царское правительство, не обольщаясь присягой, понимало всю ее вынужденность и зорко следило за верностью своих новых «верноподданных», будучи всегда готово вооруженной рукой поддержать свою власть, сохраняя в то же время декорум «охраны» своих подданных от врагов.