Родственные узы осетин
Часто узы зависимых, с одной стороны, и покровительствующих им, с другой, закреплялись институтом аталычества. Институт этот заключался в том, что лица господствующего сословия отдавали своих сыновей, на воспитание лицам из низшего сословия. По прошествии 7—10 лет воспитанника возвращали к родителям, а воспитатель наделялся подарками, землей и пр. Главное же значение аталычества заключалось в том, что между фамилиями завязывались как бы родственные узы; этим слабые элементы укрепляли свои позиции, а сильные элементы расширяли сферу своего влияния.
В составе своей свиты, по преданию, Бадил имел брата Басиата, ставшего, якобы, родоначальником балкарской знати — таубиев. Приехав к дигорскому народу, Бадил остался у них и сделался владельцем. От семи сыновей Бадила, гласит предание, произошли семь бадилатских фамилий, а от сына его Кумияка, родившегося, якобы, от второй «именной» жены Бадила, пошло зависимое сословие кумияков.
Свое последующее господство над народом бадияаты оправдывали следующим образом: «Бывали у дигорцев тяжелые времена, когда они, живя в соседстве с народом сильнее их, претерпевали все тягости: и угнетения. Эти соседи были кабардинцы, и князья их насильно отнимали сверх имущества еще и детей с женами у дигорского черного народа и продавали в разные места».
В эти времена дигорские бадилаты, по их сказаниям, якобы «защищали простой народ», вот почему они и стали владельцами своего народа.
По этому же вопросу предания простого народа гораздо правдивее изображали процесс образования высшего сословия в Дигории.
Народное предание
Соглашаясь, что Бадил был пришельцем, простой народ подчеркивал, что в начале он был бедным человеком. Народ, в силу гостеприимства, «принял его под свое покровительство и, как гостя, по древнему обычаю наделил землей и другими средствами к жизни». И далее народное предание весьма реалистично, близко к исторической действительности, повествует: «Во время прибытия Бадила в Дигорию существовала у дигорцев вражда с одноплеменным, обществом донифарсцев, которые хищничеством своим причиняли много вреда всему народу, что и заставило дигорский народ, принявший к себе Бадила, поручить ему, как воину хорошему, караулить и охранять то самоё место, через которое вторгались донифарсовцы в Дигорию… Старшинство ныне образовалось и усилилось от времени по стечению ряда благополучных условий и более потому, что род бадилатов всегда был воинственным по преимуществу, отчего произошло видимое ныне влияние на народ, занимающийся более земледелием, чем оружием».
Простой народ, желая конкретно представить пути захвата власти над ним со стороны бадилат, рассказывал, что народ «претерпевал от соседственных народов неприязненные нападения и особенно во время полевых работ, в силу того тягостного положения, вошел в обязательство с фамилией бадилат, которая, по просьбе народа, приняла на себя охранение границ и отражение вооруженной рукой нападения соседственных племен; словом, бадилаты нанялись у народа на службу, а народ в вознаграждение со своей стороны обязался давать дани».
Но то, что эти наемные слуги общества с течением времени превратились во «владельцев», было для народа непонятным и казалось прямым нарушением прав. «Знать этого добилась, — говорил народ, — пронырством, и вообще неизвестно по какому праву сильные люди освоили землю».