Сословная комиссия
В 1866 г. сословная комиссия признала, что в Осетинском округе к дворянскому сословию могут быть причислены тагиаты, бадилаты и куртаты. В 1871 г. начальник Терской области Лорис-Меликов считал возможным отнести к привилегированному сословию «высшее куртатинское сословие, известное под именем куртат». Но в 1874 г. та же сословная комиссия в своем окончательном постановлении отказала в признании за куртатинцами их привилегированного состояния и объявила все Куртатинские общество «демократическим».
В то же время в «Адатах» было подчеркнуто, что у алагирских уазданлагов не было ни кавдасардов, ни рабов.
Далее Коста Хетагуров определенно указывает, чтю в Нарском обществе, вопреки указанию «Адатов», были кавдасарды, а также рабы, приобретавшиеся путем покупки или похищения.
В полном соответствии с этим свидетельством Коста Хетагурова депутаты Алагирского общества в комиссии 1858 г., говоря о куртатинских сословиях, показывали, что «у них есть так же, как и у некоторых наших почетных фамилий, свои кавдасарды и рабы, которые находятся у них в таких же условиях, как и у нас, т. е. по установленным обычаям между кабардинскими узденями».
Таким образом, и в Алагирском и Наро-Мамисонском обществах были элементы феодализма. Но в силу отсутствия живых и тесных экономических и политических связей с феодальной Кабардой Алагирское ущелье не имело данных, которые способствовали бы развитию феодальных отношений подобно Дигории и Тагаурии. Если верить легендам, то все более сильное в социальном отношении устремлялось из этого ущелья и искало удобных условий для своего феодального развития, в других местах. Так, по народным преданиям, родоначальники Куртатинского и Тагиатского обществ вышли из Алагирского ущелья.
Формы, степени этого принуждения могут быть самые различные, начиная от крепостного состояния и кончая сословной неполноправностью крестьян».
Зависимость крестьян
Этот широкий диапазон зависимости крестьян от помещиков имел место и в осетинском обществе. Были и крепостные, в полном смысле этого слова, были и сословие неполноправные крестьяне. Эта неполноправность ярко сказывалась в быту, в величине калыма, в плате за кровь, в различных штрафах за преступления.
Так, по обычаям, существовавшим между тагиатами « записанным в 1844 г., за девицу платили калым в размере 100 быков, одного мальчика и панцырь, а в среде фарсаглагов за девицу брали 60 коров, а за кавдасардку — 30 коров. За нанесение тяжелых ран тагиату платили 70 коров, мальчика, ружье в 100 руб., лошадь в 100 руб., а за очень тяжелое ранение фарсаглага — 18 коров, загон земли, лошадь в 50 руб., ружье в 40 руб.
В случаях воровства тагиатом у фарсаглага лошади или коровы виновный платил потерпевшему в 3 раза больше её стоимости, а в обратном случае фарсаглага платили тагиатам в 6 раз больше.
В среде куртатинской знати были свои нормы калыма и наказаний за преступления, но в основном они сходились с тагиатскими. Так, например, калым за девицу равнялся 100 коровам; за нанесение ран платили 48 штук рогатого скота; характерна запись, говорящая о плате за убийство человека: «Если смертоубийство произойдет между куртатинскими дворянами, то виновный платит родственникам убитого 10 душ крестьян»; тут очень характерна терминология: куртатинская знать именуется «дворянами», которые свободно распоряжаются своими «крестьянами».
В Алагирском обществе стоимость калыма за девицу была немного ниже, чем у тагиатов, но выше норм, имевших место в среде фарсаглагов; так, за девицу платили калым — 38 быков, тогда как в тагиатской среде 100 коров, а в фарсаглагской — 30 быков; за нанесение ран платили 60 коров, тогда как в среде тагиатов, как выше сказано, несколько больше, а в среде фарсаглагов и кавдасардов — меньше.
Эти платежи ясно говорят, во-первых, о сословной неполноправности между высшим сословием и простым народом и, во-вторых, о различном весе общественной верхушки в указанных трех обществах. На первом месте стояла знать в Тагаурии, на втором, но ближе к ним, знать в Куртатии и ниже их — в Алагирском ущельи.
Сословная неполноправность крестьян
В Дигории бадилаты за дочь получали калым в размере 60 штук рогатого скота, а фарсаглага — 10 штук; за убийство бадилата платили 15 душ крестьян, а за убийство фарсаглага — 24 штуки рогатого скота.
Сословная привилегированность бадилат и тагиат особенно ярко сказывалась в строго соблюдаемом среди них обычае брать в замужество дочерей соответствующего сословия или в среде осетинского общества или в среде кабардинских и балкарских феодалов. Это было своеобразным доказательством привилегированного происхождения.
Сословная неполноправность крестьян выражалась и «в почете и» уважении», которые крестьяне были обязаны оказывать своим владельцам.
Простой вольный дигорский народ, опрошенный в комиссии 1852 г., на вопрос о том, в чем заключались «почет и уважение» подвластного к своему бадилату, ответил: «Подвластный всегда обязан поддерживать стремена, когда бадилат садится на коня, подать ему коня или принять коня и оружие, когда он сойдет с коня; если бадилат обругает подвластного один раз, то он обязан молчать, но если обругает другой раз, то и подвластный может отозваться бранью».
По тому же вопросу дигорские старшины добавили: во время поездок адамихаты сопровождают своих бадилат, и как бы молод ни был последний, адамихат всегда едет с левой стороны. Адамихат не мог сесть в присутствии бадилата без приглашения последнего, даже в гостях; во время угощения подают сначала адамихату, а тот передает бадилату; адамихат держит стремя, принимает и убирает лошадь. Когда приезжают к бадилату гости, то адамихат принимает коня. Если бадилат приезжает в гости в чужой аул и пришлет к своему адамихату оружие в знак того, что он останавливается у него, последний должен принять его; если не примет и возвратит оружие, то платит за это штраф. Если у бадилата есть какое-нибудь дело, зависящее от подвластного, то он имеет право требовать скорейшего окончания своего-дела, несмотря даже на рабочее время, если же требование его не будет исполнено, платится в штраф бык.