Заповедное дело

Заповедное дело – понятие довольно серьезное и обширное. Сегодня далеко не все еще понимают, что заповедники – «шанс на выживание». И в самом деле, представьте на минуту, что бы случилось, если вдруг все страны взяли и отменили законы об охране природы?  Человеческая цивилизация, скорее всего, погибла бы за несколько веков, а может быть и раньше.  Наше общество справедливо называют обществом потребления: кладовые природы сегодня не просто используются, а в большинстве своем варварски уничтожаются. И если бы не было сдерживающих этот процесс природоохранных законов, то уже сегодня мы бы жили на полу выжженной земле.

Некоторые факты из истории заповедного дела

Считается, что история заповедного дела началась в 1917 году – году рождения  Баргузинского заповедника. Но заповедные земли были у нас и раньше, еще в царские времена.

Так, еще до революции царское правительство создало Саянский заповедник на территории  Красноярского края. Но он, просуществовав всего 2 года, он не успел развиться, и тут разразилось лихолетье смены власти и гражданской войны.

Если уйти еще глубже в историю, то можно вспомнить, что императрица Екатерина II в 1763 году своим указом попыталась прекратить разорение таежного края и спасти многие виды пушного зверя.

Баргузинский заповедник был открыт советским государством, поэтому принято его считать первым.  Его целью была охрана знаменитых на весь мир  «русских» соболей. К началу XX века соболей истребили практически полностью — их необходимо было срочно  восстанавливать.

В чем роль современных заповедников?

В жизненной важности заповедников не стоит сомневаться:  это шанс для природы сохраниться. Ей ведь в условиях развивающихся агрессивных технологий весьма нелегко уцелеть. Люди думают лишь о наживе, комфорте потребления, благах… Их мало заботит то, что уникальные животные и растения, рельеф нашей планеты, складывавшийся миллионы лет, может погибнуть в считанные века, и этот процесс разрушения  к несчастью уже начался.

В заповедниках человеческая деятельность сведена к минимуму, в некоторых полностью запрещена. Природа остается в своем первозданном состоянии, животные и растения живут в естественных условиях, у них хватает времени восстановиться.

В заповедниках все естественно, как и должно быть. Поэтому они – эталон, на который стоит равняться при ведении хозяйственной деятельности на прилегающих территориях.

Именно в охраняемых зонах исчезающие виды растений и животных, могут восстановиться без помех; заповедники благоприятно влияют на весь регион, в котором они расположены – рядом с ними экологическое состояние как минимум воды и воздуха всегда в норме.

Сегодня в России не так уж много заповедников – около сотни. Вскоре после Баргузинского были учреждены Астраханский и Ильменский, а потом и Кавказский заповедники – они старейшие в стране, а один из самых молодых – заповедник Утриш, открытый на Кубани в 2010 году.

Легко ли работается в заповеднике?

В следующем году мы будем отмечать столетие российских заповедников. Но до сих пор они живут, держатся и развиваются благодаря увлеченности и энтузиазму, самоотверженности людей, которые им занимаются.

В российских заповедниках трудятся настоящие энтузиасты, и все люди должны знать и помнить об этом. Их каждодневная работа и трудна, и опасна: научным сотрудникам, инспекторам приходится наблюдать за животными, растениями, фиксировать явления природы, и анализировать все эти данные. Они уходят в рейды, защищают заповедники от нарушителей и браконьеров, вооруженных и оснащенных различными приборами.

Нарушители заповедного режима и браконьеры экипированы прекрасно, и цели у них определенные – нажиться от природы, не давая взамен ничего. Но инспекторы, рискуя всем, охраняют заповедные земли, и задерживают ежегодно сотни нарушителей.

Сотрудники заповедников других стран, побывавшие в гостях в российских заповедниках, с уважением и восхищением признают, что профессионализм сотрудников очень высок. При этом условия, в которых работают специалисты, в их странах неприемлемые – там, в аналогичных условиях, никто и не помыслил работать вообще.